Читать книгу "И оживут слова. Часть II - Наталья Способина"

— Посторонись, красавица, — жесткие руки взяли меня за плечи и сдвинули в сторону, словно мебель.

Я оглянулась на воина, однако он даже не посмотрел в мою сторону. Его взгляд был прикован к площади.

— По краю со своими обходи, — так же негромко распорядился он, даже не взглянув в сторону еще одного дружинника, который коротко кивнул в ответ и с тем же дежурным «Посторонитесь, красавицы» отодвинул с дороги сразу двух девиц, давая проход своим людям.

За ним потянулась цепочка воинов в красных плащах. В наступившей мертвой тишине тревожно позвякивали звенья кольчуг. Я как завороженная смотрела на воинов, проходивших рядом, и понимала, что до этой минуты даже не представляла, сколько же людей у Радима. Людей, готовых умереть за него. На напряженных лицах не было страха, только собранность и ожидание. Их было больше, но, думаю, каждый из них понимал, что, случись сейчас битва, — и будет положено начало междоусобной войне с целым княжеством. Даже если погибнет князь, останется Миролюб. И целое княжеское войско. Я вдруг некстати подумала о Злате и порадовалась тому, что ее здесь нет. Вероятно, она понимала, чем все это может закончиться, и просто не смогла прийти туда, где ее мужчина будет убивать ее отца. Я вздрогнула, когда очередной воин задел меня плечом, даже не заметив при этом. Я оглянулась по сторонам и увидела, что часть женщин пробирается к выходу, унося детей. Из детей постарше кто молча цеплялся за материнские юбки, кто торопился спрятаться за спинами воинов. Я заметила, как один из воинов потрепал мальчишку по вихрастой голове, прежде чем подтолкнуть его прочь с площади. Может, это его сын? Но, взглянув на лицо дружинника, я поняла, что тот едва старше Бояна. Разве что брат этому мальчишке, а то скорее всего просто чужой воин, который слишком хорошо знал цену человеческой жизни.

Я посмотрела на помост как раз в тот момент, когда князь резко вскинул раскрытую ладонь, и его воины замерли на месте. Он взмахом руки велел им вернуться на прежнее место, и они так же медленно стали отходить, по-прежнему не делая резких движений.

— Ты будешь мне угрожать? — князь спросил тоже тихо, но его слова отчетливо прозвучали в напряженном воздухе.

Альгидрас что-то сказал Радиму, и я поморщилась, потому что не услышала. Радим сделал вид, что тоже не услышал. Любим посмотрел на них с долей интереса, словно в середине скучного спектакля, вдруг появилась интрига.

Альгидрас снова что-то сказал, на это раз Радим медленно обернулся к нему и взглянул так, что я бы на месте Альгираса уже бежала со всех ног. Беда только в том, что бежать Альгидрасу было некуда.

— Дело твой хванец говорит, — подал голос князь и тут же небрежно махнул кому-то рукой. — Начинайте!

Вышла небольшая заминка: вероятно, предполагалось, что казнь будет осуществляться человеком Радима, потому что это все происходило в Свири. Однако желающих ожидаемо не нашлось. Князь устало вздохнул и позвал, даже не оборачиваясь:

— Борислав! Только не быстро. Нам еще ответ нужен.

Борислав отделился от толпы воинов и двинулся к Альгидрасу. Я ожидала, что Радим не позволит ему подойти, однако воевода Свири отошел в сторону, даже не взглянув на бывшего побратима. Не взглянул он и на князя. Растворился среди воинов, расступившихся при его приближении. Что же такого сказал Альгидрас, что Радим вот так отступился и позволил?.. Сначала я испугалась, что он вовсе ушел, и если так, то кто же тогда остановит казнь, если Альгидрас признается? Впрочем что-то мне подсказывало, что не признается. Хотя что ему стоило сказать, что скинул тело в Стремну?! Тут такое течение, что его поди уже в море унесло за эти двое суток. Даже если не убивал, можно же признать?! Ведь князю плевать на правду, и всем остальным плевать. Князю нужно унизить Радима и Свирь. А еще я подумала, что Добронега могла бы вмешаться. Вдруг князь бы ее послушал? Или же Злата?! Ну не может же он быть абсолютно непробиваемым? Он все же человек. И он может позволить себе отменить свое слово, и никто ничего не подумает, потом что думать против князя себе дороже.

Все это вертелось в моей голове, пока Борислав весьма бесцеремонно развернул Альгидраса и подвел к столбу. На миг мне удалось разглядеть напряженный профиль хванца. Он смотрел перед собой и кусал нижнюю губу. Ну же, найди выход! Сотвори это чертово чудо! Раз никто другой не сбирается это делать. Я посмотрела на группу воинов, среди которых затерялся Радим, и с облегчением увидела, что он все еще там, просто стоит не в первом ряду. Он о чем-то переговаривался с Улебом, который в ответ на слова воеводы качал головой и явно возражал. Кто-то из воинов помоложе положил Радиму ладонь на плечо и сжал. Я ожидала, что хмурый Радим сбросит руку, но он позволил ей задержаться на своем плече.

Я глубоко вздохнула и перевела взгляд на позорный столб. Альгидрас уже был без рубахи, и Борислав скручивал его запястья грубой веревкой. Мое сердце сжималось от того, что веревка перетягивала незажившую рану на руке, и при этом я понимала, что эта боль — ничто по сравнению с тем, что ему предстояло.

Борислав вздернул руки Альгидраса, закрепив веревку на вбитом крюке. То ли так задумывалось, то ли оттого, что Альгидрас был ниже большинства свирцев, его тело вытянулось в струнку, почти повиснув на связанных запястьях. Я смотрела на болезненно выпрямленную спину и напоминала себе о том, что нужно дышать. Вдох-выдох. Я ничем не помогу ему, если рухну в обморок. Впрочем, я и так ему ничем не помогу. А еще говорят, что в книгах герой, попавший в незнакомый мир, делает это с какой-то целью, кого-то спасает, меняет чью-то судьбу. Вот она я. Какой от меня толк, если я не могу помочь даже дорогому человеку? Я вспомнила, как закричала на берегу и тем самым спасла Радима от стрелы. Но тогда это было видением. Закричать сейчас? Но что?

Я ожидала каких-то приготовлений или сама не знаю чего, потому невольно вскрикнула от неожиданности, когда кнут рассек воздух со свистом и на выгнувшейся на секунду спине Альгидраса появился кровавый след: короткая полоса, пересекавшая правую лопатку и спускавшаяся к позвоночнику. Напряженные мышцы вывернуло судорогой, и тут же тело Альгидраса расслабилось, словно он потерял сознание. Я зажала рот ладонью, с ужасом понимая, что кто-кто, а я этой пытки точно не вынесу. Второй удар, который последовал почти без паузы, показал, что Альгидрас в полном сознании, потому что его тело вновь резко выгнулось, напряглось и тут же расслабилось. И я вдруг поняла, что он пытается контролировать боль. Меня начало трясти так сильно, что зубы стучали друг об друга. «Кто-нибудь, пожалуйста, остановите это!» — я повторяла эти слова как мантру про себя, понимая, что, если он вскрикнет, я просто сойду с ума. Ну что за тупой героизм?! Да соври же ты, чертов упрямец! Хватит уже.

На шестом ударе я поняла, что больше не могу. Я медленно развернулась и стала проталкиваться сквозь молчавшую толпу. Мимоходом я отметила, что на лицах больше не было предвкушения зрелища, не было удовлетворения. Были испуг и даже сострадание. Только что от них проку, если он просто погибнет?! Хлыст снова свистнул, и послышался очередной удар. Я прокусила губу до крови, выбравшись из толпы. Альгидрас снова не вскрикнул, но его дыхание сорвалось и воздух стал вырываться из груди тяжелыми хрипами. Чертов упрямый мальчишка. Я заткнула уши и бросилась прочь. Но через несколько шагов встала как вкопанная, потому что в отворенные ворота, ведущие вглубь земель, влетел взмыленный конь, поднимая тучи пыли. Всадник резко осадил коня, так, что животное повело в сторону. Конь был черным и… Я неверяще уставилась на всадника, лихо спрыгнувшего на землю. Его появление не прошло незамеченным. Толпа стала оборачиваться. Как из-под земли рядом вынырнул воин в красном плаще и подхватил коня под уздцы.